Приехали на Лиску в то место, где у меня давеча был сход хорррошенький такой, судака под двушник, не меньше, и еще поклевка. Народ рассосался (рассосредоточился) по берегу, потом собрался и нализался (усугубил алкоголя внутрь) малость. Поклевок нет, я так и не расчехлился (блатные места ведь все заняты) и жрать охота. Поехали на другую ямку, в эдакий оазис, где Лиска делает замысловатый зигзагообразный поворот.
По дороге Несмеянов в вялом темпе рассказывает анекдот:
«Представьте себе историю Робинзона, только без Пятницы, без каких-либо коз и других завоеваний типа пороха. Из средств защиты – один зонтик. В общем, несколько лет сплошной экстрим и борьба за выживание. Получается так, что самолет терпит бедствие, Робинзон спасает стюардессу. Отхаживает ее, кормит, она оживает и расспрашивает его:
- Ну и как ты тут живешь?
- Так и живу, то улиток ем сырых, то лангустов. Когда бананом обойдусь…
- А женщины есть на острове?
- Нету… даже коз нету!
- А как же ты справляешься с мужскими желаниями?
- Приспособился… есть тут одна лохматая пальма, приятная такая на ощупь и с заветным дуплом на нужном мне уровне. Ну вот я иногда к ней и подхожу, когда у меня лирическое настроение…
- А живую женщину хочешь?
- Конечно!
Она снимает трусы, становится в позу «мама моет пол» и вожделенно ждет островитянина, который весь в нетерпении… вдруг бьет ее дубиной по месту на нужном уровне.
- Ты обалдел!?
- … а вдруг опять белка!?»
Этот анекдот, повторяю, рассказанный в вялом темпе, порвал сначала всех, кто сидел в салоне, затем и остальных, кто расположился на берегу Лиски.
Антон (а он везде ловит), отличился как всегда первым, выловив судачка. Остальные рыболовы, включая вашего покорного слугу, походили-походили по рабочим точкам – «индейское жилище» из 6 букв.
А еще в этот замечательный день я готовил рис с тушенкой. Два раза. Оба раза сожрали всё.
Под вечер судак разоткровенничался. Классика: пора уезжать, а он клюёт!
Ура! Трындец рыбалке! Приезжаем в Зенитовку, на улице Аршавина прикупили водочки, машины решили бросить на стоянке близ переулка Прокопенко. Я же короткой дорогой (сначала по проспекту Веретенникова, затем по улице Нидергауса) добежал до дома, переоделся, ноут под мышку, флашки, хуяшки, фотоаппарашки… С заездом в любимый Радеж едем в гостиницу подводить итоги совместной рыбалки. Пока перегружали вещи из одной машины в другую, каким-то совершенно замечательным образом, ключи от моей машины уехали в багажнике нивы. Антон сказал «Догоняй» и ушел во тьму. То, сцуко, не заводился когда надо, а тут – с полпинка дрыннн и рванул с места. Я покружил-покружил вокруг своей машины, как кот вокруг песочницы, да так ее и оставил перед гостиничным подъе… (ну, вы в курсе).
Пока скачивали фотки туда-сюда – праздновали все подряд, меня уверяли, что то безобразие, которое я называл рыбалкой при в первом тосте – вполне можно назвать кайфом. Смотрели фотки и видео. Ржали много и долго. На утро болели голова и пресс.
12 апреля - суббота. Я не виноват, в календаре так!
Поезд в Москву - после обеда. Я, слегка болезный, иду на стоянку с запасным комплектом ключей от нивы. О чудо, мои ключи нашлись! Мало того, еще обнаружил очень пристойную обувь для рыбалки в горах. Прежде чем померить, на всякий случай мочканул гаечным ключом по ботинку – а вдруг, белка!? Померил – мой размер! Иду в гости с мыслью, а вдруг подарят!? Ведь за три дня ни разу не одели! Может, подкинули просто?
Ну вот и хэпи энд. Мне Гудвин дарит обувь, которую я искал всю неделю и в которой я через два дня поймаю своего первого в жизни баса, мы прощаемся и, не поплакав даже, расстаемся.
Если Питерцы напишут продолжение – обязательно ознакомлю.
P.S. Батарейкин утверждает, что тема возраста города таки была раскрыта. Извечный вопрос был задан одному из таксистов, который, ничего не подозревая о любви Батарейкина к его питерским коллегам (это отдельная история), любезно согласился отвезти их в аэропорт:
- Отец. а сколько лет Волгограду знаешь ?
- Ясен-пень ! 489 !
- Нифига се ... жёстко ... по истории пятёрка была ?
- не ... где то прочитал
- А кто основал город ??
- Петр Первый ёпт !