Есть одна небольшая живописная речка, очень популярная среди московских рыболовов. Не секрет, что большинство из них возвращается с нее без уловов. Но я знаю одного деда, которого эта река кормит, поит и одевает. Это дед Тимофей. Никогда
за свою долголетнюю практику он не возвращался с речки пустым. Больные ноги и поясница уже не позволяли ему, как остальным рыболовам быстро передвигаться вдоль реки в поисках добычи, поэтому у деда был свой секретный маршрут и время суток, которое всегда менялось в зависимости от поведения основной массы рыболовов на реке.
На мою просьбу взять меня с собой на рыбалку дед хитро прищурился и спросил:
- А сдюжишь?
- Ну дед, обещать не могу, но стараться буду изо всех сил.
- Поди распугаешь мне всё на реке?
- Нет, дедушка, я опытный рыболов и знаю, что такое - не шуметь.
- Ну что ж, посмотрим, что ты за рыбак.
- Отлично, а какие снасти с собой брать? У меня целый арсенал! И воблеры и виброхвосты, есть поплавки из бальсы. Может быть прикормки приготовить какой?
Дед опять хитро прищурился:
- Да давно уж, сынок, все прикормлено! И брось ты свои московские побрякушки, все необходимые снасти я тебе дам.
Я долго не мог поверить своему счастью и открывавшейся перспективе взглянуть на настоящего местного рыбака в деле. Подсмотреть его секреты, поучиться мастерству. Я долго перебирал свой рыболовный ящик, а перед глазами проплывали картины вываживания речных гигантов на глазах у изумленных москвичей и победоносное шествие домой с огромным куканом рыбы и про то,
как ко мне подойдет мой сосед рыбак, дружески похлопает меня по плечу и скажет шепотом:
- Ляксей! Слышь, Ляксей!
- А почему шопотом?
- Вставай, ёшкин кот, пора уже!
Я вскочил, продрал глаза. Оказывается я уснул прямо за столом при свете керосиновой лампы. Я взглянул на часы - 2 часа ночи!
- А что так рано? Темно еще! А до речки 10 минут ходьбы!
- В Москве спать будешь. Так ты идешь аль как?
- Так спиннинг брать или удочку?
- Я ж сказал, что все тебе дам. Пошли!
Боясь отстать от деда, который уже скрылся в сенях, я одел свои сапоги, куртку и кинулся его догонять.
Летняя ночь встретила меня стрекотанием сверчков, чистым звездным небом и полной луной, которая озаряла окрестности и бросала тень на землю. Я поспешил за дедом, который уже запрыгнул на телегу и причмокнув языком легонько тронул вожжи. Я запрыгнул рядом. Дед направил лошадь куда-то в сторону по чуть заметной тропке. Ну, подумал я, на свои коронные места повез. Вот такие мы русские люди! Выполняем обещанное со всей душой. Уж если ехать с друзьями на рыбалку - значит на самое лучшее свое место, о чем не редко жалеем в последствии. Но я все сделаю все, чтоб дед Тимофей не пожалел, что взял меня с собой. Однако еле приметная тропинка все время забирала в гору, значит Тимофей начинает ловить ниже по течению, и поднимается вверх. После рыбалки он, груженый, спускается под гору! Расчетливый какой!
Вот уже через лесок стали мелькать затухающие костры москвичей. Дед один раз остановился, приложил ладонь к уху и долго слушал. Где-то недалеко доносилось бреньканье гитары и пьяные голоса: "…Если с другом вышел в путь…". Дед что-то пробормотал про себя, посмотрел на луну и мы поехали дальше. В этот момент я был сгореть от стыда за своих земляков, но, казалось, Тимофея это не очень беспокоило, он правил лошадь с присущей ему уверенностью. Вот, как рыбаки ходят на рыбалку! Не сидят всю ночь тупо глядя на поплавки, а приходят в нужное время в нужное место! И я оказался прав. Через метров 500 дед натянул поводья. Мы спрыгнули на траву. Дед развернул свою телегу в обратную сторону и причмокнув языком отпустил вожжи. Лошадь медленно поплелась назад.
- Теперь мешкать нельзя!
И тут меня осенило! Тропинка, по которой мы ехали шла аккурат вдоль речки. Теперь Тимофей будет идти вверх по течению, а параллельно ему его телега! Мы углубились в прибрежный лесок. Вдоль реки стояло много лагерей отдыхающих. Ну просто один на одном, но дед четко вышел к берегу реки между лагерями. Присели на здоровенный пень.
- Ну, от сюдава и начнем.
- Судя по отблескам воды тут перекат?
- Смотри ка, какой начитанный! - ухмыльнулся дед.
Я отдышался, закурил сигарету.
- А что Вы ловите на перекате ночью? Судака?
Я оглянулся, оказалось, что разговариваю сам с собой. Деда и след и простыл.
Я тревожно вглядывался в темноту. Что делать то? Обещал дать снасти… Ну ладно, может он куда отлить пошел, хотя куда ходить? Ночь! Я встал, подошел ближе к месту, где начинался спуск к реке и прислушался. Где-то слева донеслось чуть
слышное шуршание, затем какие-то легкие всплески, как будто кто-то мыл руки, затем снова тишина. Ни света от фонарика, ни света от луны, которая была не видна из-за крон деревьев. Откуда-то сбоку появился дед. В руках у него был обыкновенный
мешок.
- Ну как?
- Плохо! Всего несколько штук. Видать не пошел еще жерех то!
- Ух ты! За каких-то 10 минут несколько штук!? Круто!
- Эт чо! Бывалыча с одного этого места полтелеги грузил!
- А я думал, что лучше утром берет…
- Бывает, что и так…
- А как называется?
- Да некогда рассматривать мне. Чаще всего "бель", конечно, ну да ладно, пойдем посмотрим на засидки!
С этими словами он исчез за кустарником. Я поспешил за ним, боясь опять просмотреть, как дед ловит рыбу. Время от времени Тимофей останавливался, осматривался, прислушивался и со словами "Погодь здесь" исчезал на пару минут в кустарнике. Дед знал местность досконально. Хитро выверенный маршрут позволял нам двигаться между лагерями, практически не пересекая их. Он был все время налегке потому, что время от времени уносил свой улов, а за одно проведывал свою лошадь. Не остановилась ли она, может нужно прибавить шагу. Он то и дело вытирал руки о траву и снова удалялся в сторону реки, возвращаясь с небольшим мешком. Наконец он остановился, сел и закурил.
- Ну что, сынок? Понял основы моей рыбалки?
- Да. Главное не шуметь, к речке подходить тихо. Только с помощью чего Вы все это делаете?
- Дык ведь руками вот этими вот! - и показал свои натруженные руки.
- Хорошо, я попробую…
- Только помни одно! Кобыла ждать не будет! Если видишь, что нет ничего - иди дальше. Понял?
- Как не понять! - а сам в ужасе подумал: жереха? Ночью? Руками?
А дед тем временем уже что-то клал в мешок, время от времени мыл руки и что-то полоскал. В свете луны изредка что-то блестело у него в руках. Я старался подойти как можно ближе к нему и подсмотреть его действия, ибо сам я не видел ни
рыбы, ни всплесков. Я даже слышал бормотание деда: "Ага, вот они вы где! Идите к папочке! Я о вас позабочусь…" Признаться честно - отрадно было слышать такое отношение хозяина речки к ее ресурсам! Дед уже набил полмешка и потащил к
телеге, а я все шарил в воде, пытаясь что-то там нащупать, но безуспешно. Вернулся Тимофей.
- Ну что, рыбак, спымал?
- Да нет, даже не представляю, как это Вы делаете…
- И чему вас в школе учили?… Ладно, на следующей засидке покажу, а сейчас пошли, мы от кобылы отстали.
Практически след в след, гуськом мы пробирались через лесок. Тропинка порой пропадала и деду приходилось нагибаться и шарить рукой по земле. Я старался не отставать. Ага! Дед опять остановился и прислушался. Может он улавливает скрип своей
телеги?
- А теперь смотри! - сказал он приближаясь к реке.
- Видишь, рогатульки стоят?
- Ну?
- Баранки гну! Учись, сынок, пока дед живой!
Уже небо стало сереть и я в предрассветной дымке четко различал силуэт деда. Тимофей шарил руками в прибрежной траве.
- Вот они! Смотри!
Я подошел к нему. В руках у него была зеленая, вся покрытая глиной бутылка из под пива.
Я оторопел.
- Только учти! Попадаются подранки, их лучше не брать! Толку от них никакого, а, не дай Боже, порежешь руку - рыбалке конец, а то и на весь месяц в бинтах ходить будешь! Я пробовал одевать перчатки - неудобно. Они выскальзывают, пальцы
становятся не чувствительными да и трудно определить подранков.
Я не верил своим глазам. Казалось, что дед издевается надо мной. А он, продолжая складывать бутылки в мешок продолжал раскрывать мне свои секреты:
- Тут так: как повезет. Бывает на склад нарвешься, как бут-то они тебя тут весь год поджидают, а бывает, что приходится километражем брать. Ну и конечно, места клевые надо знать. На бесперктивных местах ничего не бывает, как правило.
Ошарашенный таким поворотом событий и сел на приготовленное каким-то рыбаком место, закурил и облокотился рукой на землю. Ну и естественно в траве коснулся чего-то холодного и твердого. Это была пивная бутылка. Я взял ее и стал рассматривать, пытаясь своим умом охватить все происходящее.
- Ну вот, а говорил, что "не представляешь"! Давай ее в мешок, только сполоснуть надоть, чтоб потом грязь не отковыривать ножом. Что засохло - отмокнет, что мокрое - отмоется. И как ты умудрился ее "поймать"? Я б ее не заметил ни по чем!
Тут меня начали одолевать приступы иронии:
- Так ведь я ж москвич!
- А ты по чем знаешь, что это лагерь москвичей?
- Сердцем чую! - сказал я в задумчивости.
- Вот я так. Иной раз иду, чувствую, колет что-то. Останавливаюсь и ищу сразу. Редко, когда ошибаюсь.
Дед легко собрал мешок "своего улова" и со словами "Однако пора!" взвалил мешок на плечо и, пошатываясь от тяжести, поплелся в сторону телеги.
Я спохватился, догнал его, взял у него мешок
- А днем не пытались "рыбачить"?
- Как не пытался? Днем рыбачил по молодости. Но все время приходилось пить водку с москвичами, а печень, сам понимаешь, не казенная. Вот в ночь теперь и хожу все время.
- А попадались полные бутылки?
Дед беззвучно рассмеялся:
- "Икряные" чтоль? Целыми садками в прямом смысле этого слова. Но я их не беру. Браконьерство это! Из-за этого нашего брата и недолюбливают…
Тем временем вышли на дорогу. Кобыла стояла на месте и паслась. Странно, почему же она не пошла дальше?
- А я дальше и не хожу - как бут-то угадав мои мысли сказал дед.
На обратном пути, судя по улову, довольный дед не переставая рассказывал мне о своих "уловах", и что год от года уловы растут, а цены падают! Ему пришлось воспользоваться телегой, чтоб хоть как-то выходить на прожиточный минимум. А раньше ему хватало одного рюкзака. Слушая его, во мне жили две линии рассуждения: про москвичей и про философию деда. То, что я попался на его юморе - это понятно, с другой стороны, мне удалось посмотреть на себя самого со стороны.
Тем временем дед остановил телегу посреди не кошенного поля.
- Пойдем, а то солнце уже скоро взойдет, опоздать можем!
- Куда еще?
- Тут озерцо есть заветное.
- А! Улов же помыть надо! - попытался с острить.
- Улов бабка помоет, а вот если на жареху карасей не привезем - заставит огород копать!
С этими словами Тимофей извлек из старой асбестовой трубы два удилища, вокруг которых была намотана леска. Удилища, судя по всему были сливовые и чем-то пропитанные. Пока я рассматривал удочки, Тимофей нагнулся над кучей навоза, подковырнул ее и стал собирать каких-то жучков. Опять думая, что он меня разыгрывает, я оглянулся. Озера рядом не было! Но дед с серьезным
видом зашагал в глубь поля и очень скоро я увидел маленький еричок, который петлял через все поле. Дед спустился к воде, распутал удочку, насадил навозного жука, поплевал на приманку и ловко забросил снасть. Я последовал его примеру. Подумать только! В такой луже может быть рыба? Но что это? Поплавок из дубовой коры вдруг лег на бок и поплыл в сторону, все быстрее, быстрее, вот уже его стало притапливать… я подсек. Что-то сильное согнуло сливовый прут и стало, как вкопаное.
- Не церемонься с ним, а то других распугаешь!
Ладно, дед, слушаюсь! Не даром я снасть рассматривал с изумлением. Леска наверное 0.4 или 0.5, крючок примерно номер 5 но самодельный, кованный. Я потянул на себя, хлыст с пружинил и на берег шмякнулся отличный линь! Ого-го! Грамм 700 будет наверное! Дед в это время тоже что-то подсек и сразу выбросил на берег золотого карася. Мы поймали еще с ним по два карася примерно по килограмму и дед стал сматывать удочку.
- Самый клев! Куда?!
- Мы поймали себе на жареху, в прок заготавливать рыбу не люблю. Скоро откроется пункт приема посуды, а бабка еще их не помыла. Да и солнце встало высоко, скоро клев кончится.
С этими словами он смотал удочку, выбросил в воду оставшихся жуков и направился к телеге.
- А что, нельзя было на телеге подъехать к самому озеру?
- Я, милок, на службе пограничником был, и знаю, что такое конспирация. Стоит только оставить какой след - завтра тут электроудочками, да бреднями все выбьют.
Я больше не стал спорить с дедом. В хате уже жарились караси в сметане, дед плел раколовки на осень, а я, выпив с устатку 100 грамм водки сидел в полудрёме с полной неразберихой в голове.
|